Стоял жаркий июльский день. Это было вообще-то 9:30 утра, но жара стояла дневная. Я вошел на служение греко-католической церкви. Здание было великолепно, расположенное на большой лужайке, с отличным дизайном внутри, очень ухоженное и идеально чистое. Сразу же подумал, что украинцы гораздо более щепетильны в этом вопросе, чем, скажем, русские. Иконостас был стеклянным. Все было видно что внутри алтаря, куда входил и выходил священник. Священники были без длинных бород и волос, подстриженные. Православные священники выглядят неряшливыми аскетами по сравнению с греко-католиками. Вы наверное знаете, что Униатская или Греко-католическая церковь возникла в Украине. Это православная (греческая) церковь, однако признавшая власть Папы Римского и поэтому находящаяся в лоне православной церкви. Однако западная культура, на мой взгляд, отдаляет униатов от греческой церкви все больше и больше.
Церковь была в образе круга. Наверху на балконе расположились певчие, которые пели по-украински и по-английски. Служение было двуязычным. В отличие от православной литургии, оно было гораздо короче и с проповедью посередине. В сиденье был карман с литургическими книжками. Я приловчился и иногда находил в книжке то место, где находились хор и священник: все их слова записаны, они не могут отступить от порядка богослужения. Однако терял текст снова и снова. Потом сдался. Я задумался о том почему традиционное христианство существует в форме литургии, или обрядового медленного повторения текстов и гимнов. Мое мнение это было необходимо государственной церкви для научения больших групп людей. Большинство идет к Богу медленно, им не нужны тесное общение, проповеди или откровения. Протестанты и евангелики несомненно сделали шаг вперед в этом отношении: они верят что Бог являет себя разными способами и не только литургическими. В древности, однако, недостаточный интеллектуальный рост не позволял так мыслить. Поэтому литургия, рассчитанная на воспитание необразованных и невежественных масс, медленно проводит человека по кругам повторения, когда под пение священника и хора, в дыме ладана и среди красных огоньков можно вздремнуть или впасть в “измененное состояние сознания”. Ну или познавать Бога, разумеется. Я вдруг подумал, что ищу Бога слишком быстро, рьяно. Большинство идет к Нему долгими десятилетиями, созерцая понятное, чтобы в один прекрасный день перейти на следующий уровень духовного сознания. Ну или не перейти вовсе.
Кстати, церковная эстетика тоже важный компонент религии. На алтаре стоял крест и некое подобие цветков в виде гравированных круглых листов железа (или серебра, не знаю) с камнями разного цвета. Фишка всех древних религий. Представляю когда крестьянин попадал в большой городской храм и восхищенно разглядывал подобные “священные” артефакты. А священники заявляли о праве руководить людьми потому что обладали такими чудными предметами и были одеты в прекрасные одежды. Кстати, униатский священник и служки были одеты в роскошные и опрятные бело-золотые хитоны, они действительно хорошо выглядели. Перед кафедрой стоял стол с иконой и православным распятием. Не с католическим. Иисус, в отличие от протестантов, все еще находится на кресте у католиков и православных. Хотя надо признать, в храме с правой стороны была отлично нарисованная картина с выходящим из склепа Иисусом. С левой стороны, как принято в ортодоксии, была картина с Марией. Храм называется, вообще-то “St Anne Ukrainian Catholic Church”, в честь мамы Марии, надо полагать.
Инертность, неповоротливость религии связана, на мой взгляд, с законами массовой психологии. Люди, познакомившись с Богом посредством, скажем, православной литургии, полагают что это единственный путь к Богу. Они привыкают, они вживаются в обряд. Любое изменение или самостоятельный духовный поиск очень энергозатратен и труден. Оставление своей общины вообще считается страшной ошибкой. То же верно и в отношении всех остальных христианских конфессий: “моя вера самая правильная”. Наивные. Все гораздо сложней.
Людей было немного, оно было предназначено в основном для американцев или англо-язычных украинцев. Почти все богослужение я косился на мужчину на соседней скамейке. Он пришел с женой и детьми. Был в шортах. Я не посмел явиться в шортах, и напрано, надо сказать. Он вставал и два (!!!) раза собирал пожертвования с огромным “сачком-мешком”. Так вот: он упорно крестился слева направо, когда все остальные крестились справа налево. Началось причастие, он вышел к священнику и опять перекрестился слева направо. Тут я сдался. Наверное он был адептом католической церкви, не иначе. Он был “католико-греком”, а не “греко-католиком”. А значит тут была некоторая степень свободы. Я полагаю за мной так же внимательно наблюдали. Однако и я тоже клал крестные знамения по-своему, не совсем канонично, так скажем. Вот так вот, наверное, люди десятилетиями крестятся, а потом задаются вопросом “а почему именно так, собственно?”. Потом некоторые решаются поговорить своими словами с Тем, во имя кого крестятся.
Священник был в очках, образовано говорил на украинском и английском. Даже во время проповеди динамики были установлены в режиме “эха”, поэтому проповедь звучала мистически. Однако церковная нужда была вполне себе практической. На что-то они потратились (судя по последнему объявлению) и им нужны были деньги. Проповедь была на тему преумножения хлебов, главный посыл включал утверждение “давайте и приумножится”. Короче все как обычно. В нашем мире церковь должна самоокупаться, иначе церквей будет очень мало. И церковь самоокупается, вообще-то. Это то, чего никак не поймут атеисты: вера есть инстинкт. Так же как инстинкт самосохранения. А это значит что вера важна, и что люди верили и будут верить всегда. Ну и нести деньги в церковь тоже будут всегда.
Итак, сокращенная униатская литургия подошла к концу. Прозвучали последние объявления и собрание закончилось. Я вышел из здания, почувствовав на себе жар солнечных лучей. В церкви кондиционеры работали очень хорошо, так что я немного подмерз. Оглядев другие церковные здания (школу например) я сел в машину и сделал фото церкви. Уникальная церковь, уникальная конфессия.
