В один из воскресных дождливых дней я подъехал к церкви с весьма оригинальным дизайном, принадлежащей Лютеранской церкви в окрестностях Филадельфии. Точнее The Lutheran Church — Missouri Synod, LCMS. Это одна из лютеранских деноминаций США, относящаяся к конфессиональной (консервативной) ветви лютеранства. Насчитывает два миллиона верующих. Лютеране давно уже разделились на множество течений со времен Реформации в 16 веке.
Я открыл дверь и услышал как сработал сигнал наподобие тому, что установлен в магазинах когда дверь открывают посетители. Прямо передо мной стоял рослый широколицый священник в бело-синей сутане, напоминающей католические священнические одежды. Я не знал, что он будет сегодня главным действующим лицом и героем сегодняшнего богослужения. Он представился, я представился в ответ, и он сделал выжидающее выражение на лице, намекая что я могу сказать что-либо. Я честно сказал, что решил прийти без всякой причины. Он пожелал мне хорошо провести время. Стоявший рядом очень пожилой человек, с красными от какого-то недуга глазами, вручил мне аккуратную программу богослужения, и я прошел в зал.
Есть очень уютные церкви, где чувствуешь себя достаточно комфортно. Это здание и зал внутри создавали чувство комфорта и уюта. Подняв глаза наверх я увидел оригинально сделанный деревянный потолок, из центра которого выходили 8 массивных балок. Мне кажется ту же восьмиконечную звезду я увидел где-то на стене и на спине священника, который вел собрание. Алтарь из кирпича стоял по центру зала впереди. Он был накрыт скатертью, на нем стоял оригинального вида подсвечник с тремя свечами. Форма зала была “кораблеобразная”, то есть длинные скамьи словно огибали кафедру и алтарь, которые находились в углу этого “корабля”. Прямо по курсу и по бокам я увидел цветные мозаичные окна с отличной цветовой гаммой. Меня такие мозаичные окна очень умиротворяют. У католиков в их церквях это фрески с изображением святых, я у лютеран это просто мозаики с простыми геометрическими фигурами. Я сразу поймал себя на мысли, что лютеране принесли из католицизма очень многое, однако трансформировали это наследие и значительно упростили его. Цвет кирпича и цвет дерева весьма гармонизировал друг сдругом. Массивные скамейки были покрыты красными мягкими подстилками, в карманах стояли аккуратного вида песенники. За алтарем стоял высокий тонкий деревянный крест. Поскольку начался праздник Адвента, рядом стояла еще одна подставка с четырьмя свечами, одна из которых была зажжена.
Зал был наполнен пенсионерами. На девяносто процентов. Я сел слева от главного прохода. Напротив, справа от меня сидела мамаша с мальчиком около двух лет. Он то и дело сползал на пол с большой зеленой соской и улыбался окружающим. Откуда-то играл электрический орган. Я долго не мог понять откуда идет звук, тайком озираясь по сторонам. Дело в том, что зал имел дополнительные перегородки по краям. Однако орган был расположен на балконе, который я сначала не заметил.
Служение начал этот же священник. Он прошел по главному проходу, сказал что-то для вступления, помолился. Все он делал деловито, профессионально, каждое слово и движение были словно отточены. Как и у католиков, у лютеран тоже принято определенное перемещение священников по залу. Голос у ведущего был громкий, говорил он абсолютно без запинки. Проговорил он своим зычным голосом все служение за исключением времени когда прихожане пели гимны. Однако и в это время его голос был самым громким. Я внезапно почувствовал что вся динамика была построена на одном этом священнослужителе. Неужели в средневековой Германии лютеранские церкви делали упор на подобный “священный тренинг”, где ведущий собрания фокусирует внимание всех на себе как на “паровозе” и “моторе”? Кстати говоря, смотря на этого лютеранского служителя, я невольно заметил его сходство с гравюрами самого Мартина Лютера. “Это его реинкарнация” – пошутил я сам про себя и начал представлять себе, что это и есть сам Мартин Лютер.
Номера гимнов были на табличках на обоих стенах слева и справа. Все было очень быстро и динамично. Пели из сборников и коротко говорили хором символы веры хором, как принято в западном мире. Оказывается эти символы были в тех же сборниках. “Вот он, идеальный немецкий порядок”, подумал я. Проповедь была посвящена сохранению веры и скорому Второму пришествию. Я видел, что проповедь читалась по бумаге. Несколько раз священник вытягивал руку и показывал на тот тонкий деревянный крест рядом с ним. Я полагаю, это было не случайно, поскольку “теология креста” это центр лютеранства. Если вы видели “розу Лютера”, то есть символ, который он придумал лично, то в центре его находится крест. Однако крест в лютеранстве пустой, в отличие от католицизма. После проповеди был сбор пожертвований. Интересно, что когда ашеры (помощники) вручили священнику тарелку с чеками и деньгами, он повернулся к алтарю и поднял эту тарелку над головой, видимо, символизируя, что это жертва Богу. И это, знаете, внушало доверие, так скажем. Вообще в течение собрания ведущий в многочисленных коротких перемещениях делал поклоны как по направлению ко кресту и алтарю, так и по направлению к залу. Я люблю фильмы про самураев, и эти поклоны привели меня в восторг. В один из моментов и я незаметно поклонился священнику в ответ на его поклон и произнес в уме японское слово “аригото”. Это действительно выглядит благородно и красиво.
Началась процедура причастия. Она меня несколько удивила. Для начала священник, который не переставал говорить, взял чашу и в одну руку и другой рукой сотворил над некое “крестное знамение” как бы в католическом стиле, но ладонью со сложенными пятью пальцами. Насколько я помню, таинство Причастия в лютеранстве предполагает реальное присутствие Христа в хлебе и вине. Затем прихожане встали и группами по 4-5 человек отправились к алтарю. Пространство перед ним было окружено скамейками для коленопреклонения и перилами. Там люди становились на колени, и принимали Причастие лицом ко кресту и алтарю. Однако, несмотря на то что священник ходил с чашей, ашеры подносили одновременно и прозрачные стаканчики с вином (или соком – не знаю). Кто хотел – пили из чаши из рук священника, кто нет – пили из стаканчиков. В один момент я увидел, что все вышли вперед для причастия, и лишь один я остался сидеть в зале. “Вот я и остался один” мелькнула жалобная мысль. Но я не унывал: я бы хотел стать членом такой церковной общины, которая изучает личность Иисуса, Его личные слова и следует им. Но кто найдет таких учителей? Кто достаточно далеко пошел за Иисусом и сможет научить других?!?
Был пропет последний гимн, священник прошествовал по проходу и стал у дверей. Прихожане выстроились в очередь чтобы перекинуться парой слов с ним. Дождавшись своей очереди, я подошел и сказал ему именно то, что хотел: “а вы знаете, что вы внешне похожи на Мартина Лютера?”. Этот вопрос очень развеселил всех старушек, стоявших за мной. Пастор, не задумываясь, ответил: “нет, я просто такой же шумный и громкий как Мартин Лютер”. Старушки сзади опять покатились со смеху. Смех – это очень хороший признак здоровых отношений. Я открыл входную дверь на улицу, опять сработал сигнал. На улице все так же шел дождь. Выезжая на главную дорогу, я заметил что на поле для гольфа рядом с церковью играли пару человек. Под черными зонтами, под проливным дождем. “С ума сошли” – подумал я.
P.S. Когда учился в Христианском Университете, один из студентов, разговаривая со мной о реформации, Мартине Лютере и протестантах, сказал следующее: “Вот немцы решили расстаться с материнской католической церковью, и получили буллу отлучения и проклятия от Папы Римского. Может именно поэтому в Германии как наказание появился фашизм?”. Сидя в лютеранской церкви меня посетила мысль: может именно поэтому нам, христианам, и стоит научиться не проклинать друг друга, а только благословлять, как учил Иисус.
V.C.Kravitz
